В городе Калязине у Вознесенской церкви установлен памятник князю Михаилу Васильевичу Скопину-Шуйскому. Этот монумент напоминает о том, что здесь в начале 17 века решалась судьба Отечества, независимость нашей страны от польско-литовских магнатов. Над гранитной глыбой, расправив крылья, возвышается речной орел — скопа, которая держит в когтях поверженные воинские знамена и шлем. В центре горельефный портрет полководца. У основания памятника гранитная плита, на которой начертана заповедь потомкам — хранить память славного князя освободителя.
24 июля 1609г. под защиту стен Троицкого Калязинского монастыря и молитвенное заступничество его основателя преподобного Макария Калязинского пришел с войском предводитель первого русского ополчения молодой князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский.
Князь Михаил происходил из старинного рода Суздальско-Нижегородских князей, получивших название Шуйские. Прадед князя воевода Иван Васильевич был прозван Скопой предположительно за свою особую тактику ведения боя, напоминающую поведение пернатого хищника. Иван Скопа стал основателем ветви Скопиных-Шуйских. Все Скопины-Шуйские были воеводами. В личности князя Михаила Васильевича соединился не только воинский дух и боевой опыт, унаследованный от предков, но и особые природные дарования в постижении многих наук.
Исторические документы сохранили множество восторженных отзывов о Михаиле Скопине-Шуйском, которые доносились даже из стана противников.
Гетман Жолкевский написал о нем: «Сей Шуйский-Скопин, хотя был молод, ибо ему было не более двадцати двух лет, но…….был наделен отличными дарованиями души и тела, великим разумом не по летам, не имел недостатка в мужественном духе, и был прекрасной наружности».
Полководческий талант Михаила Васильевича Скопина-Шуйского проявился при отражении армии Ивана Болотникова под Москвой в сентябре 1606 года на реке Пахре. До столкновения с ратью Скопина-Шуйского Иван Болотников не имел достойных противников среди царских воевод. А при защите Серпуховских ворот в декабре того же года он не только умело организовал оборону, но и решительно перешёл в атаку, обратив войско Болотникова в бегство.
Не случайно царь Василий Шуйский, блокированный в Москве войсками самозванца, выбрал среди воевод Михаила Васильевича Скопина-Шуйского, для проведения важнейшей в то время военно-политической операции. Ему предстояло провести в Великом Новгороде переговоры со Швецией о военной помощи и объединении вооруженных отрядов северных русских городов для борьбы с Самозванцем.
Переговоры прошли успешно, и в марте 1609 года российскую границу пересекла 15 тысячная иноземная рать, в которую кроме шведов входили волонтеры и других европейских народов: датчане, шотландцы, англичане, немцы и французы.
Поход князя начинался от Великого Новгорода в апреле 1609г., где его ополчение, соединившись с иноземным корпусом под командованием Якова Понтуса Делагарди, двинулось по старой Московской дороге через Тверь на освобождение Москвы от осады.
После нескольких столкновений с противником и напряженного сражения под Тверью иноземные солдаты потребовали незамедлительной оплаты за свой ратный труд. Денег тогда, согласно условиям договора об иноземной военной помощи, было собрано недостаточно, и большая часть наемников, учинив бунт, двинулась в обратном направлении. С ними был вынужден следовать и их предводитель Делагарди.
Воевода Михаил Скопин-Шуйский оказался в крайне сложном положении. В основе стратегического плана похода лежало применение главной ударной силы — хорошо обученного иноземного войска, направленного шведским королем Карлом ІX. Острую необходимость в использовании иностранного корпуса подтверждает договорное заверение Московского государства о весьма значительной ежемесячной выплате солдатам-наемникам составлявшей 100 тысяч рублей, и даже о территориальных уступках Швеции. Шведские войско применяло весьма эффективную тактику ведения боя, разработанную принцем Морисом Оранским в ходе военного противостояния Испании и Нидерландов в конце 16 века, которая позволяла сдерживать стремительную атаку польских крылатых гусар.
После распада войска Скопин-Шуйский с незначительными отрядами ополченцев и последовавшей за ним одной тысячей солдат шведской рати под командованием Христиерна Сомме вынужден был свернуть с Московской дороги и двигаться по левому берегу Волги к Калязинскому монастырю. Движение в этом направлении было вызвано не только соображениями военной тактики. Здесь он надеялся под прикрытием монастырских стен, окруженных с трех сторон озером и рекой Волгой, выждать время до подхода вооруженных отрядов из северных городов и собрать необходимые средства для оплаты иноземным войскам. Необходимым для полководца было еще и получение духовной поддержки от святых мощей преп. Макария для одоления дерзкого, еще не испытавшего сильного отпора неприятеля .
Современник князя Михаила Скопина-Шуйского, преп. Иринарх Борисоглебский затворник, призывая русских воевод к решительной борьбе с врагом, несомненно, наставлял и о молитвенном обращении к прп. Макарию Калязинскому, по примеру которого сам избрал монашеский путь.
Еще во времена царствования Иоанна Грозного было составлено особое похвальное слово к преп. Макарию Калязинскому, где его именовали заступником Земли Русской.
Это заступничество незамедлительно проявилось.
Под знамя молодого полководца в Калязинский монастырь стали стекаться вооруженные отряды. Из Костромы пришел с полком стрельцов воевода Давид Жеребцов, из Москвы прорвался через многочисленные заставы и разъезды Самозванца конный отряд Григория Валуева, поспешили на помощь ратники из Ярославля и других городов. Встали в строй и добровольцы из мужиков от примыкавших к монастырю слобод и деревень. К концу августа 1609г. новая армия Скопина-Шуйского увеличилось до 20 тысяч.
Заниматься обучением новобранцев непривычной Нидерландской военной науке было поручено Христиерну Сомме. Менее чем за месяц русские мужики умело освоили иноземный строй и боевые приемы с пятиметровыми пиками, построили на территории правобережной Николаевской слободы линии оборонительных сооружений: земляные валы, рогатки, палисады.
Гетман Ян Сапега, встревоженный донесением разведки о действиях Скопина-Шуйского, незамедлительно, уже 3 августа, выступил с 12-тысячным войском из своего лагеря. План его состоял в нанесении решительного упреждающего удара до усиления противника. К нему на соединение к Калязинскому монастырю двинулись значительные силы: полки панов Лисовского, Зборовского, Костенецкого, Микулинского, отряды мятежных казаков. Таким образом, к середине августа объединенное польское войско стало превосходить по численности русское ополчение. Особенный перевес противника в конных частях создавал тяжелейшие условия в предстоящем сражении для Скопина-Шуйского.
Пунктом сбора польского войска стал Троицкий Рябовский монастырь, располагавшийся в 10 верстах от Калязина.
28 августа Сапега занял село Пирогово, располагавшееся напротив Калязинского монастыря и отделенного от Макрьевской и Николаевской слобод руслом Волги и устьем речки Жабни. Авангард русского войска находился в остроге Николаевской слободы, прикрывая переправу основной части сил из Макрьевской слободы. Сапега предпринял мощную лобовую атаку оборонительных позиций ополченцев в Николаевской слободе конными полками литовских гусар и казаков. Но, натолкнувшись на рогатки и плотный организованный огонь из пищалей, ни столкнуть в Волгу, ни выманить из укреплений русских ратников Сапега не смог.
В течение дня сапежинцы бросались в бой неоднократно, но переломить ход сражения в свою пользу им не удалось. Гетман, убедившись в бесполезности избранной им тактикой одолеть сопротивление ратников Скопина, с наступлением вечера дал приказ об отходе. К тому времени, воспользовавшись задымлением подожженной неприятелем Николаевской церкви и слободских строений, князю Михаилу удалось сосредоточить основные силы на правом берегу. И, выждав момент, когда неприятель, ослабив натиск, стал отходить к переправе, дал приказ о решительной атаке.
Русские ополченцы, призывая имя святого Макария Калязинского, ринулись в бой так решительно, что, расстроив ряды ляхов потеснили их к топким берегам Жабни и речки Пуды, где стремительная в открытом поле крылатая кавалерия увязла и часть ее была побита, а те, кому удалось переправиться на другой берег, бежали в страхе до Рябова монастыря.
После победоносного исхода Калязинской битвы наступил перелом в пользу Московского государства в ходе всей военной кампании 1609-1610г.г. Подъем воинского духа, приобретенный боевой опыт русской армии и авторитет молодого, но неустрашимого для врага полководца определяли дальнейший успех в освобождении от польско-литовских интервентов Александровской слободы, Троице-Сергиевой лавры и самой Москвы.
Сам же Калязинский монастырь до конца октября 1609г. был главным военным лагерем Русского войска. Из него рассылались грамоты князя Михаила Скопина-Шуйского в различные города о сборе войска и денег для оплаты шведскому войску. Калязинский монастырь, неся потугу по размещению и кормлению большого количества ратников, внес 6 тысяч рублей в воинскую казну.
Несмотря на полное разрушение Троицкого Калязинского монастыря при сооружении Угличского водохранилища, утраты многих исторических свидетельств, интерес и почтение к славным событиям и героям далекой эпохи за последние годы вновь волнует сердца наших современников. К 400-летней дате Калязинской битвы в Калязине была создана программа «Под княжеским стягом», направленная на увековечивание памяти князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского.
Одним из результатов реализации программы стало то, что у Вознесенской церкви г. Калязина на народные средства был установлен памятник выдающемуся полководцу-освободителю. Заложена новая традиция в день Калязинской битвы после соверщения литии в память о защитниках Отечества проводить реконструкцию сражения и фестиваль патриотической песни.
С.Н. Круглов
(1962)